Изнанка революции. «Черный квадрат» Казимира Малевича

Изнанка революции. «Черный квадрат» Казимира Малевича


21 июня 1915 года Казимир Малевич закончил свою самую знаменитую работу «Черный квадрат». Она ныне прославлена во всем «цивилизованном» мире. Никакие другие картины не в состоянии сравниться с ней. Человек, хоть чуть-чуть интересующийся искусством, может никогда и не слышать фамилии автора, но «Черный квадрат» вспомнит всенепременно.

24 июня 2002 года в Санкт-Петербурге на стене дома (Исаакиевская площадь), в котором жил сей художник, была открыта мемориальная табличка, нет не с изображением Малевича, но опять со все тем же «Черным квадратом» и немногими словами из биографии. «Черный квадрат» поглотил личность своего создателя.

Картина «Черный квадрат» специально готовилась к футуристическая выставка картин «0,10», прошедшей в художественном бюро Надежды Добычиной (дом Адамини) на Марсовом поле в Петрограде в 1916 году. Причем «Черный квадрат» был выставлен в «красном углу», где у православных христиан всегда находятся иконы.

До революции 1917 года, срубившей под корень зеленое и плодоносящее древо Российской Империи, оставался примерно один год. А после нее весь привычный мир русского человека провалился в бездну.

Не является секретом, что предреволюционная эпоха в России ознаменовалась расцветом увлечений оккультизмом и восточным мистицизмом в интеллигентской среде. Впрочем, данный процесс происходил и в Европе. Как тараканы из щелей повылазили на свет Божий «искатели истины», «мистические ордена» и группы, специализирующиеся на эзотерике, постигающие сущность бытия через кощунственные ритуалы и, скажем, питие мочи натощак, вкупе с принимаемым кокаином. Им был вполне понятен и приятен стихотворный ритм:

«Вставай, проклятьем заклеймённый,
Голодный, угнетённый люд!
Наш разум – кратер раскалённый,
Потоки лавы мир зальют.
Сбивая прошлого оковы,
Рабы восстанут, а затем
Мир будет изменён в основе:
Теперь ничто – мы станем всем!
Время битвы настало
Все сплотимся на бой.
В Интернационале
Сольется род людской!»

Символика революции возникает до ее начала. Затем эти символы воплощаются и реализуются. Далеко не случайно художник Александр Бенуа подметил: «Черный квадрат в белом окладе – это не простая шутка, не простой вызов, не случайный маленький эпизодик, случившийся в доме на Марсовом поле, а это один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного, приведет всех к гибели».

Собственно, у Малевича был далеко не один только «Черный квадрат», но и «квадраты» иных цветов. Да и «Черные квадраты» рисовали еще задолго до рождения самого Казимира Севериновича. Но «Черный квадрат» составляет вместе с «Черным крестом» и «Черным кругом» некий триптих, являющийся прямой антитезой Пресвятой Троице. Сам Малевич называл «Черный квадрат» «иконой нашего времени».

Если «Черный крест» достаточно несложно соотнести с антиобразом Сына Божьего, то «Черный круг» сочетается только с пародией на Бога-Отца (через символику «Всевидящего Ока» и др.). Следовательно «Черный квадрат» – это «хула на Духа Святого», которая «…не простится человекам; если кто скажет слово на Сына Человеческого, простится ему; если же кто скажет на Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем». (Мф. 12, 31-32).

Давайте предоставим слово самому К. С. Малевичу: «Бог рассыпался духом, дух стремится обратно в свое бытие или небытие, для этого создает целый мир орудий всевозможных знаков, через что хочет войти в небо; собираются армии молящихся, для атаки вожди подымают флаги, кресты и другие знаки духовного совершенства; но тут происходит ошибка, искажение духовного действа действительности, неверное преломление духовного действа в себе, в материальном действе реальной действительности. Духовное действо в себе никуда не стремится и не видит нигде ни Бога, ни неба, ибо оно небо и Бог, но, преломляясь в разуме материального, обращает всё от себя, вместо того, чтобы всё действие знаков обратить к себе, ибо я действительное небо, откуда бы ни смотрел; Марс находится в небе, но с Марса и Земля в небе. Следовательно, откуда бы я ни бросался, я упаду в себя, – небо и всякое другое небо всегда станет стеною, отбрасывающей меня к себе.

…все пути как духовные совершенства истощаются; происходит впечатление или действительность движения инерции толчка некогда сильного удара; над духовностью повисло что-то другое, дух как сила определилась сложением целостного мироздания духовного материализма, в нем как бы завершается совершенство дышащего мира. Наступает момент, что мир этот кончается, формы его дряхлы, изношены. Наступает новый <мир>, его организмы без-душны и без-разумны, безвольны, но могущественны и сильны. Они чужды Богу и церкви и всем религиям, они живут и дышат, но грудь их не раздвигается и сердце не бьется, и переселившийся мозг в их тело движет их и себя новой силой; пока этой силой, заменившей дух, я считаю динамизм (хотя под этим словом, может быть, полагают что-либо другое). Мозг уже прячется в другую скорлупу, и череп его уже держат какие<-то> цепкие стальные щипцы, разливая влагу его в миллионы новых совершенств мира» (Из письма М. О. Гершензону от 21 декабря 1919).

Вот вам и разгадка «Черного квадрата», да и революции тоже. За творчеством Малевича скрывается «лжеименный гнозис», то есть гностические представления, которые противоборствовали с ранним христианством в первые века от Р. Х.

Гнозис с его ненавистью к миру и Богу-Личности, выплеснувшийся в «Черном квадрате» – это и есть изнанка революции. Каждому дается по потребности: массам – красные флаги – «красные квадраты» и материалистические лозунги; для избранных же (а гнозис не существует без этой когорты!) дается – «Черный квадрат». Противоречия нет. Хулить Духа Святого будут толпы, а они останутся в стороне. Вот такой иезуитизм.

Очень любопытно замечание Мирчи Элиаде, современного нам историка религий и философа: «Поскольку мир возник в результате случайности или катастрофы, поскольку в нем царит неведение и направляется он силами зла, гностик оказывается полностью отчужденным от своей собственной культуры и отвергает все ее нормы и институции. Внутренняя свобода, добытая путем знания, в гнозисе, позволяет ему свободно располагать собой и действовать по своему усмотрению. Гностик входит в элиту («отбор», произведенный Духом). Он принадлежит к разряду пневматиков, или «духовных» – «совершенных», «царских сынов», – лишь они одни будут спасены. Вторая разновидность, психики, включает в себя тех, кто обладают душой (psyche) и, как таковые, способны испытывать тягу к горнему миру, но у них отсутствует дух (pneuma).

Наконец, третья разновидность, плотские (соматики), всецело погружены в материальное и обречены на исчезновение. Из-за суетности этих двух категорий людей необходимо, чтобы учение сохраняло свою эзотеричность и передавалось тайно.<...> гностик чувствует себя свободным от законов, управляющих обществом: он находится по ту сторону добра и зла» (История веры и религиозных идей. Том II. От Гаутамы Будды до триумфа христианства).

И интересно, что сам Казимир Малевич часто рассуждал в стиле а-ля гностики как «психик» пробалтывался: «Мир мяса и кости ушел в предание старого ареопага. Ему на смену пришел мир бетона, железа. Железо-машинно-бетонные мышцы уже двигают наш обновляющийся> мир. Мы – молодость XX века – среди бетона, железа, машин, в паутине электрических проводов, будем печатью новой в проходящем времени.

Закуйте лицо в бетон, железо, чтобы на стенах святых масок мышцы лица были бы очертаниями новой мудрости, среди прошедшего и будущего времени» (газета «Анархия», 1918, №83); «Революция, уничтожая привычные вековые взаимоотношения, так же рушит предметный мир. Где больше точек соприкосновения с революцией – у Маяковского ли, правда, еще при царизме писавшего свою «Ходынку», столь близкую к АХРРу, или у нас, непосредственных участников этой революции?

Повторяю, АХРРу мы не враги, но пути наши различны: у них в основе «изобразительность», у нас – наука и сама жизнь» (Жизнь искусства, 1924, № 6); «…если посмотреть с точки зрения Востока, то она-то все то, что для западников обыкновенно, то для людей Востока становится необыкновенным, все обыкновенное обращается в Икону, ибо Восток иконный и есть, а Запад машина, предмет, сортир, утилитаризм, техника, и здесь завод и фабрики, это новый ад, из которого будут освобождены люди через новый образ, т.е. через нового Спаса. Этого Спаса я написал еще в 1909-10 году, он через Революцию Спасом стал, революция его знамя только, тезис, через который он стал синтезом, т.е. «Новым Спасом»… (Из письма Эль Лисицкому от 11 февраля 1925).

В контексте общего рассуждения весьма любопытна и фигура авангардиста Эль Лисицкого – друга Малевича, с коим последний сошелся в Витебске в Народном художественном училище Марка Шагала.

Эль Лисицкий впоследствии прославился как один из певцов достижений советской власти. Причем его фотоколлажи удивительным образом соотносятся с искусством Древнего Египта: гигантский фараон воздвигается над подданными – гигантский Сталин возвышается над страной.

Так вот Эль Лисицкому принадлежат следующие слова: «…И если сегодня коммунизм, поставивший владыкой труд, и супрематизм, выдвинувший квадрат творчества, идут вместе, то в дальнейшем движении коммунизм должен будет отстать, ибо супрематизм, охватив всю жизнь, выведет всех из владычества труда, владычества бьющегося сердца, освободит всех в творчестве и выведет мир к чистому действу совершенства. Это действие мы ждём от Казимира Малевича».

Если обратиться к полуфилософским трудам Малевича, то супрематизм отнюдь не кажется лишь течением в искусстве авангарда. Это нечто более широкое, то, что должно дать окончательное торжество «лжеименному гнозису» в мире. Да, и привести этот мир к полному завершению, разпредмечиванию и развоплощению. Основной труд К. С. Малевича здесь «Супрематизм. Мир как беспредметность, или Вечный покой». Честное слово, стоит его прочитать, дабы понять, что и «Черный квадрат», и события революции и гражданской войны отлично описываются теорией антисистем Л. Н. Гумилева.

Примечания:

АХРР – Ассоциация художников революционной России

Супрематизм – (от лат. supremus – наивысший) – направление в авангардистском искусстве, основанное в 1-й половине 1910-х годов Казимиром Малевичем.

Антисистема – системная целостность людей с негативным мироощущением, выработавшая общее для своих членов мировоззрение. Все антисистемные идеологии и учения объединяются одной центральной установкой: они отрицают реальный мир в его сложности и многообразии во имя тех или иных абстрактных целей. Вывод из этого двояк: либо подобные учения призывают в корне изменить мир, на деле разрушая его, либо требуют от человека вырваться из оков реальности, разрушая самого себя. И то, и другое в пределе дает один результат – небытие. Для А. характерны известная скрытность действия и такой прием борьбы, как ложь. Среди адептов А. преобладают люди с футуристическим ощущением времени. А. всегда складываются в зонах контакта несовместимых суперэтносов – химерах, в силу чего их идеологии противопоставляют себя любой этнической традиции. Распространяются А. иногда далеко за пределами тех контактных зон, где они появляются. Примеры А.: гностицизм (офиты, александрийские гностики Василид а Валентин и т.д.; гностики проповедовали, что мир сотворен Демиургом, т.е. крайне несовершенно), манихейство (живший в III в. н.э. Мани учил, что мир состоит из двух стихий: Света и Мрака, причем материальный мир он относил к стихии Мрака) в мусульманском мире – исмаилизм, в Византии и Болгарии – богумильство. К А. относятся также некоторые направления буддизма (В. А. Мичурин. Словарь понятий и терминов теории этногенеза Л. Н. Гумилева).

Александр Гончаров