ЯПОНСКИЙ ДЗЭН

Слово "дзен" происходит от санскритского "дхьяна". Культурный обмен между странами привел к тому, что в Японии появился дзен, который был связан с традицией "Вишуддхимагги" через китайскую школу "чань" – медитации. Те изменения, которые претерпел дзен во время своего путешествия во времени и пространстве из Индии 5-го века в Японии сегодняшних дней, более очевидны в его учении, чем в деталях практики. Доктринальные различия(во многом схоже с различиями буддизма тхеравады и махаяны) выявили эти изменения и затушевали сходство. Некоторые варианты дзен медитации (дзадзен) остались такими же, как полнота внимания и проницательность. В отношении полноты внимания все разновидности дзадзен расширили область его применения от сидячей медитации до всех жизненных ситуаций.

Хотя сидячий дзанзен одобряется, этого нельзя сказать в отношении интенсивного изучения писаний. Один из прежних мастеров Сото дзен Гоген (1971, стр.62) писал:"Не имеет значения насколько хорошо вы говорите, что знаете... эзотерические и экзотерические доктрины; до тех пор ваш ум цепляется за тело, вы будете тщетно пересчитывать чужие сокровища, не приобретя их для себя даже на полпроцента".

Дзадзен, как и Випассана, начинается с заложения прочного фундамента медитации; используется много разновидностей техник концентрации. Самадхи или Дхьяна является, согласно терминологии дзен, "великой фиксацией"или "состоянием единства" и, в котором различия между вещами растворяются, так что они предстают перед медитирующим в аспекте их тождественности. Эта стадия является промежуточной на пути к достижению конечной цели дзен. Судзуки предупреждает (1958, стр.135):"Если стадия великой фиксации принимается за конечную, не будет ни дальнейшего роста, ни прозрений сатори, ни проникновения в Реальность, ни разрывания оков жизни и смерти". Глубоких погружений еще не достаточно. Они являются необходимыми, но не являются достаточными шагами на пути к просветлению. Мудрость проницательности приходит после самадхи.

Среди технических приемов дзен имеются несколько уникальных методов достижения Дхьяны. Одним из таких методов является коан (применяемый главным образом сектой Риндзай), который представляет собой вопрос или загадку, найти решение которой совершенно невозможно рассудочным путем. Чтобы найти "решение" на нее, нужно выйти за пределы мышления путем освобождения ума от языковых ограничений. (Миура и Сасаки, 1965). Получив коан, наподобие "Каким было твое лицо, до того как ты родился" или "Что такое Му", ученик все время удерживает его в уме. Что бы он ни делал, как только посторонние мысли вторгаются в его ум, он сразу отпускает их и снова возвращается к своему коану. Когда он обнаруживает, что его рациональный ум не способен решить неразрешимое, его концентрация достигает лихорадочного напряжения, приводящего к осознанию полнейшей безвыходности положения. Когда это происходит, то, что было полным коаном, уменьшается до символического фрагмента, например, просто "Му". Когда способность перескакивать с одного на другое совершенно истощается, приходит момент "прозрения". Мысли исчезают и медитирующий входит в состояние "дайгу" или состояние фиксации. Его коан "раскрывает все свои секреты" при вхождении в Самадхи (Судзуки, 1958).

Ясутани – современный бонза, приехавший учить в Америку, – приспособил коан для нужд более продвинутых учеников. Он предложил начинающим концентрироваться на дыхании. Цель дзадзена рассматривалась им не как приведение пассивного ума в дхьяну, а как "достижение спокойствия и собранности ума в гуще деятельности". Поэтому его ученики занимались техниками концентрации до тех пор, пока не вырабатывали немного "дзерики" – ментальной силы, возникающей из однонаправленности ума. Плодами дзерики являются невозмутимость, решительность и потенциальная готовность ученика к "кесе-годо" – сатори "проникновения в истинную природу". Когда ученик использует, например, коан, его самадхи достигает завершения, тогда имеет место "абсолютное единство с Му, свободное от раздумий растворение в Му". На этой стадии "внутренне и внешнее сливаются в одно". После того, как было пережито это состояние, может иметь место "кэсе-годо", когда ученик будет видеть "все вещи такими, какие они есть". В состояние "кэнсе-годо" можно впадать где угодно и с различными степенями глубины и ясности.

Дзерики укрепляет сатори медитирующего. Это помогает ему вынести свое пробужденное состояние за пределы одного только дзадзена. Дзерики, которое он развил в дзадзене, культивирует эффект сатори до тех пор, пока он не начинает формировать всю его повседневную жизнь. Когда ученик приобретает некоторый контроль над умом посредством упражнений в однонаправленности ума, таких как счет дыханий, или истощает свой рациональный ум в работе над коаном, Ясутани часто отсылает его к более продвинутой практике, методу "сикан-танза" или "простому сидению". При этом типе дзенской медитации ученик входит в возвышенное состояние концентрации без предварительно выбранного объекта концентрации. Он просто сидит, ясно осознавая все, что происходит в нем и вокруг него. Бдительный и полный внимания он сидит свободный от каких-либо точек зрения или оценивающих суждений, просто наблюдая. Эта техника полностью аналогична технике Випассаны. Родственной техникой является "подвижный дзадзен", при которой он полностью входит в каждое действие с абсолютным вниманием и ясным осознанием. Это соответствует стадии "простого внимания" Вишуддхимагги. Kapleau (1967) отметил эти тесные параллели и цитирует подстрочный перевод Пали Сутры по полноте внимания, как "предписание"для дзадзена:

В видимом должно быть только видимое В чувствуемом должно быть только чувствуемое В мыслимом должно быть только мыслимое.

Практике дзадзен сопутствуют многие виды "сатори", некоторые из которых могут быть переживаниями Дхьяны, другие встречаются на пути постижения. Ясутани предупреждает своих учеников, чтобы они игнорировали видения и интенсивные ощущения. Он говорит, что такие явления появляются, когда ученик достигает стадии "кэнсе", подобно тому, как они могут проявляться на стадии предварительной концентрации. Kapleau (1967) описывает стадию "фальшивого Сатори", называемого иногда "пещерой сатаны". На этой стадии медитирующий испытывает глубокую безмятежность и верит, что достиг своей конечной реализации. Через такое псевдоосвобождение следует прорваться точно так же, как через псевдонирвану на пути Випассаны. Последние шаги на пути к просветлению, согласно Kapleau, (1967 р.13) соответствуют тем стадиям, которые предшествуют Нирване на пути Випассаны."Усилия медитирующего направляются, с одной сторону, болезненным чувством внутреннего рабства, – разочарования в жизни и страха смерти, – а с другой стороны – убежденностью в том, что через Сатори человек может достичь освобождения. Ясутани отмечает, что Сатори обычно предшествует некоторый период переживания Самадхи. В очерке, посвященном своему обучению Дзен, Д. Т. Судзуки рассказывает о своем первом достижении Самадхи посредством коана "Му" (1970, р.10) "но этого Самадхи еще не достаточно. Вы должны выйти из этого состояния, пробудиться от него – это пробуждение и есть Праджня. А момент выхода из Самадхи и видения его так, как оно есть – это Сатори."

Учителя Дзен подчеркивают необходимость совершенствования достигнутого впервые Сатори путем дальнейшей медитации – до тех пор, пока оно, в конечном счете, не будет пропитывать собой всю жизнь медитирующего. Судзуки (1949) описывает эту конечную стадию ума как стадию, когда факты повседневного опыта принимаются такими, какими они приходят; все события входят в сознание медитирующего и воспринимаются без реагирования на них. Это "нереагирование", как поясняет Blofeld (1962), "не означает впадения в тупой транс, но является исключительно ясным состоянием ума, в котором воспринимаются детали каждого явления без каких либо суждений или привязанностей."

Ху Хай, старый мастер Дзен, выражает это такими словами: "Когда события происходят, не реагируйте на них. Удерживайте свой ум от остановки на чем бы то ни было." А дзенский мастер 14 века Бассуи поучает, что "дзадзен – это ни что иное, как всматривание в свой собственный ум, без презрения, но и без восхищения теми мыслями, которые в нем возникают. Такое нейтральное положение является и средством и целью Дзен. Оно должно выйти за пределы времени сидения в дзадзене, и должно быть привнесено во всю остальную жизнь. Рус Сасакаи (Miura, 1965, p.XI) объясняет: "Человек, опытный в практике дзадзен, не зависит от того, находится ли он в спокойном месте на своей подушке для сидения. Те состояния сознания, которые вначале достижимы лишь в медитации, постепенно становятся продолжительными, распространяясь на всякую деятельность, в которую он только вовлечен."

На конечной ступени Дзен – стадии "не-ума", – спонтанная ясность Сатори проявляется во всех действиях. Здесь сливаются воедино цели и средства. Испытав непостоянство всех вещей, то, что "жизнь есть страдание, а все формы есть "ку" пустота и ничто", человек прекращает цепляться за феноменальный мир, хотя и продолжает действовать.

Признавая глубину такой трансформации личности, Дзен делает некоторый упор на моральные предписания. Моральные заповеди специально не излагаются, скорее, их соблюдение вытекает, как побочное явление, из тех изменений сознания, который происходят при практике дзадзен. Томас Мертон (1965) пишет, что учение Дзен наследует дух Чжуан Цзы, даосского мудреца, который писал:

"нет ни гонки, ни принуждения, ни привязанностей, ни потребностей; тогда все дела находятся под твоим контролем, и сам ты – свободный человек."